Царь, царевич, генерал…

Среди множества интересных фактов из истории нашего города есть события, которые особенно волнуют воображение современника. Пребывание в Чугуеве царей, великих князей и особ из царской свиты кажется просто неимоверным. В памяти встают картины пышных царских выходов в столицах, горностаевые мантии, короны с бриллиантами.… И всё это как-то не вяжется со скромным деревянным домом на главной площади Чугуева служившим когда-то временной квартирой императорам одного из самых могущественных государств мира позапрошлого века.

            Желание отделить правду от вымысла местных легенд привело сотрудников музея в Киевский государственный исторический архив Украины. О чем же рассказали пожелтевшие листы, исписанные витиеватыми почерками?

            Впервые император Александр I приехал в Чугуев 29 июля 1820 года. Поездка эта, прежде всего, носила инспекционный характер. Военные поселения, инициатором которых, вопреки устоявшемуся мнению, был сам император, а не Аракчеев, только-только начинали приобретать в Чугуеве осязаемые формы.

Очевидец событий Александр Васильевич Никитенко, служивший в это время домашним учителем у племянников командира 2-й поселенной уланской дивизии генерала Д.М. Юзефовича, вспоминал: «Всё в нем (в Чугуеве) было перевернуто вверх дном. Везде суматоха, перестройка и возведение новых зданий. Прокладывались новые улицы, старые подводились под математические углы; неровности почвы сглаживались: не говоря уже о горах и пригорках, была срыта целая гора, с одной стороны замыкавшая селение. Но все это еще только начиналось или было доведено до половины. Вполне готовым стоял только один небольшой деревянный дворец, на случай приезда государя. В нем пока и поселился генерал. Дворец был расположен на живописной высоте, с которою с другой стороны граничило поселение. Она террасами спускалась к светлому и тихому Донцу, а на них разводился парк, который обещал быть роскошным, судя по громадным работам, производившимся под надзором искусных инженера и садовника».

            Пробыв в Чугуеве 3 дня, царь отправил письмо Аракчееву: «Не могу оставить Чугуева, не написав тебе, любезный Алексей Андреевич несколько строк. Место положение прелестное, вид из занимаемого мною дивизионного командира дома прекраснейший. Я нашел здесь много порядку и начала весьма удовлетворительные. Всё обещает наилучших успехов. Искренне тебя благодарю за все твои труды в сём полезном деле».

          Историки до сих пор спорят о «полезности» военных поселений, но почти все сходятся в высокой оценке организаторского таланта Аракчеева, который в это время не только был непосредственным руководителем всех проводимых преобразований, но и создателем  сложной системы, не имеющей образцов и опыта.

            В следующий раз судьба привела Александра I в Чугуев совершенно в другом  настроении. В 1824 году врачи поставили его жене императрице Елизавете Алексеевна смертельный в то время диагноз – туберкулез. Рекомендованный переезд в Крым решено было заменить длительным пребыванием в Таганроге. Это совпадало и с желанием самого Александра удалится от власти, передав её младшему брату. Он часто сетовал, что даже солдату после 25 лет службы дают отставку, а он «отслужил» положенное. 47 лет отроду он впервые ощутил привлекательность спокойной частной семейной жизни. Давно остывшие чувства к супруге, на которой он женился в возрасте 16 лет по воле сиятельной бабушки Екатерины II, вновь возродились в нежности и особом внимании к больной женщине. Император, как заботливый муж, за неделю до поездки жены, проехал весь путь до Таганронга, проверяя готовность каждой остановки и ночлега к приему Елизаветы Алексеевны. 12 сентября 1825 года в этот перечень попал Чугуев. Харьковский губернатор Василий Муратов докладывал: «Ея Величество Государыня Императрица Елизавета Алексеевна с 19-го на 20-е число изволила иметь ночлег в Чугуеве, откуда 20-го, по отслушании божественной литургии, в 9-ть часов утра отправилась в дальнейший путь. Обеденный стол изволила иметь на станции в Волоховом яру, а ночлег в городе Изюме. Отсюда 21-го числа, в 9-ть часов поутру, изволила отправиться по тракту чрез заштатный город Славянск Екатеринославской губернии, где назначено иметь обеденный стол, в город Бахмут».

            В следующий раз через Чугуев императора провезли в январе 1826 года уже в гробу. Одним из молодых улан, сопровождавших траурную церемонию, был будущий отец Ильи Репина, Ефим Васильевич.

            Отношение к военным поселениям нового царя Николая I было весьма неоднозначным. Но представленные отчеты о затраченных средствах казны и успехах  склонили его к мысли о нецелесообразности полной их отмены. Начался длительный период реформирования и территориального расширения поселений. Жесткие рамки, даже кастовость аракчеевских военных поселений, были заменены более гибкими правилами.

            Вокруг Чугуева образовывались новые округа поселений, и к 1836 году город стал центром 8-ми округов Украинского военного поселения. В нём сконцентрировались штабы и управления всех уровней.

Смотры войск в присутствии монарха проводились летом или в начале осени на Малиновском лугу, который находился за селом Малиновкой по левую сторону от дороги на Изюм, то есть практически там, где сегодня находится  современный полигон.

Архивные документы подтверждают, что Николай I  присутствовал на смотрах в Чугуеве в 1832, 1835, 1842, а в 1845,1850 и 1852 году вместе с ним приезжали сыновья Александр, Николай и Михаил. Посещение Чугуева входило в учебную программу старшего сына - наследника престола и его младших братьев, носивших титул Великих князей. Автором программы обучения будущего Александра II был известный поэт Василий Жуковский. После освоения теоретического курс наследник совершал ознакомительные поездки по России. Причем упор в этих поездках ставился не на внимании к военным смотрам, а на детальном изучении особенностей хозяйственных и социальных структур.

К приезду высоких гостей в городе ремонтировались здания, приводились в порядок улицы и площади. Из наиболее отличившихся рядовых поселян, как правило, награжденных медалями или солдатским Георгием, выбиралось около ста человек для встречи царя с хлебом-солью. Так же разрешалось подносить монарху фрукты из собственных садов, поскольку Чугуев славился своим садоводством.  

Особое усердие некоторых чинов по подготовке к приезду Высочайших особ приводило к казусам, которые очень дорого стоили казне: засыпали песком грязь на грунтовых дорогах, устанавливали фонари на лесных просеках и т.д. Поэтому в 1842 году в Чугуев была направлена  выписка из предписания   министра внутренних дел: «2. Согласно с Высочайшей волей, никаких встреч Его Величеству  как со стороны предводителя дворянства, так и от местных начальников не делать; равным образом подтвердить чтобы не было при проезде Его Величества в ночное время ни колокольного звона в городских и сельских церквах, ни выходов духовенства с крестами.

3. Приспуск с крупных гор, так же при мостах, переправах, косогорах и других опасных переездах, в ночное время иметь достаточное число людей с фонарями.

4. На переправах приготовить благонадежные паромы и принять все возможные меры к исправлению мостов.

5. Согласно Высочайшей воле, особенных поправок дорог, кроме самых необходимых, не предпринимать для путешествия Его Величества.

6. В городах, в которых ЕВ изволит останавливаться лошадей выставлять не на самых станциях, но при въезде или выезде – по удобству».

Вдоль городских улиц для проезда царского экипажа в темное время суток устанавливались на землю глиняные плошки с горящим на сале фитильком через каждые 2 метра, устраивалась иллюминация из стеклянных шкаликов (конусообразных стаканчиков) на основных зданиях города – Покровском и Зачуговском Николаевском соборах, Манеже, Штабах военных поселений на все дни пребывания. В здании штабов предписывалось выставить по 3 горящие плошки на каждое окно фасада погребного этажа (цоколя), а на верхних этажах на каждом окне помещали подсвечник с тремя свечами, размещенными треугольником. Всего таких плошек и шкаликов использовалось до 10 000 штук.

В 5-м округе военных поселений (современная Балаклея с прилежащими селами) «во все время пребывания Государя Императора в г. Чугуеве зажигались смоляные бочки, разрезанные пополам, которые ставились на горе против дворца ввиду». Предназначение такого дымового фейерверка пока не понятно.

На время Высочайшего смотра предпринимались особые меры по сохранению спокойствия и безопасности в городе. Предписывались строжайшие меры предупреждения пожаров. Сигары и трубки запрещено было курить как в квартирах, так и на улицах. У нижних чинов следовало отбирать курительные принадлежности, а офицерам напоминать о запрете. Печи на кухнях разрешалось топить только рано поутру. Во дворах следовало поставить бочки с водой.

Во избежание несчастных случаев при проводе больших масс лошадей на водопой малых детей на улицы нельзя было выпускать. По улицам предписывалось соблюдать чистоту, навоз во дворах не сваливать. Питейные дома открывались только после окончания литургии. Нищим запрещалось собираться у церквей. Особо требовалось следить, чтобы царю просьб не подавали.  

Продукты для царского стола доставлялись из Харькова. Рыба и дичь отлавливались в лесах и реках 7-го округа военного поселения (села Андреевка, Шелудковка, Гинеевка, Скрыпаево, Шебелинка). Вина поставлял приглашенный в Чугуев  француз Лемер и хозяин чугуевской гостиницы Крейтлер. К слову сказать, первая гостиница для благородных посетителей в Чугуеве появилась в 1820 году именно в связи с приездом царя и свиты. Она размещалась в деревянном доме на углу Дворянской (Гвардейской) улицы, там же, где  сейчас сохранилось каменное здание, возведенное в 1847 году. 

О  выезде Государя Императора из Харькова извещались войска и жители 5-ю ударами в большой колокол Покровской  церкви. По получении известия о выезде из Рогани били 10-ть раз. Это был сигнал жителям, желающим присутствовать при встрече Его Величества,  собираться и  быть готовыми.

Свита императора на смотре составляла около 50 человек. Поэтому размещение приезжающих из столицы и других округов военных поселений было весьма сложным организационным мероприятием. Постоянные дома для временных квартир имелись только для лиц императорской фамилии. Они находились на живописном склоне к Донцу центральной площади города. Их круглосуточная охрана во время смотров вменялась полицейским штаб- и обер-офицерам, которые должны были дежурить около дворца «днем и ночью, наблюдая, чтобы в сад кроме высших лиц никто не смел ходить  и заглядывать в окна». Меблировка в домах была постоянной, а посуда для царского стола выдавалась из специального склада, где хранилась от смотра к смотру. Для иных гостей назначались квартиры в домах командиров военного поселения или в здании Штабов военных поселений. Мебель для обстановки выдавалась со склада. Для этих нужд в 1849 году изготовили 228 предметов: «стульев берестовых с камышевыми сетками– 156, кресел орехового дерева   – 30, полукресел – 30, диванов – 3, столов перед диван – 3, столов ломберных – 4, зеркал – 2». До этого мебель брали в аренду в Харькове.

Поселяли по билетам, в которых квартира, экипаж и верховая лошадь каждого гостя имели один номер. Каждому назначался ординарец и прислуга из числа кантонистов. В общей сложности на организации Высочайшего приема в Чугуеве работали более тысячи человек, особо прилежные получали впоследствии денежное вознаграждение от царя.

            Для праздничного богослужения в Соборе устанавливались дополнительные свечи, пол усыпался полевыми цветами. В срочном порядке из всех полков свозились певчие, которые усиленно репетировали.

            Особенно подробно была расписана программа ознакомительного посещения Чугуева наследником престола Александром Николаевичем (будущим Александром II) в 1837 году, о котором уже упоминалось выше. Сначала он проводил смотр учебным кантонистским подразделениям, затем в Штабах военных поселений осматривал материалы управления поселениями. Здесь ему были представлены планы и чертежи новых зданий, а также «образцы всему рабочему инструменту, с ярлыками, каких они названий и во что обошлись, с показанием разницы противу продажных цен», показаны образцы разведенных в поселениях лесов и  лесных семян, образцы каменного угля из разведанных залежей, представлены шелка с местных плантаций, шерсть разводимых мериносовых овец и даже целое руно. Подробно осмотрев все подразделения Штабов не исключая типографию и архив, будущий царь посетил здания пожарной команды, манежа, школы кантонистов, школы трубачей на Манежной площади (ныне сохранились только здания по ул. Гвардейская №11 и №13), запасные склады продовольствия за пределами города. Мастера делового двора Чугуевского уланского полка, который располагался на месте современных высоток и здания налоговой инспекции, продемонстрировали будущему монарху образцы «всех родов работы, как то: машины молотильные, ручные мельницы и крупорушки, веялка и арфа, земледельческие орудия, а также мастерства: столярные и мебельное, токарное, слесарное, кузнечное, гончарное, канатное, живописное, иконописное, резное, делание музыкальных труб и пожарных инструментов». Интересно, что иконописцам было приказано представить на просмотр образа Александра Невского и Воскресение Христа «в размере как в соборе праздничные». Заканчивался осмотр посещением госпиталя на 300 больных, находившегося в современном Авиагородке, близ улицы Кременецкой.  Вечером давался бал в честь младших членов императорской семьи.

Посещение Чугуева 13 октября 1837 года было однодневным и очень насыщенным. Впечатления дня были прилежно записаны в тетрадку и в молодую душу будущего царя-реформатора Александра II, встряхнувшего Россию и придавшего ей ускорение, по инерции которого она двигалась вплоть до 1917 года. Это был всего лишь один день из жизни города, его жителей и его высоких гостей. Но почему-то вдруг подумалось…Хорошая традиция иметь высокообразованных и высоконравственных правителей страны. Так ли она устарела, чтобы её забывать?

Бучастая Светлана Ивановна, директор  ХММ И.Е. Репина